Катберт конечно знал, что некоторые люди могут достаточно длительные периоды обходиться без слов, но понять этого никак не мог. ©
а Кабач-то на скрипочке лабанит. бедные люди, которые находятся рядом с ним, и у них есть уши
Q: Все мои коллеги в Будапеште ждут, что ты дашь интервью, но я тебя уже знаю, и знаю, что ты не будешь давать интервью, пока ты работаешь. Каковы твои планы в Будапеште в свободные дни?
Роб: Я никогда не был в Восточной Европе раньше и я всегда хотел туда приехать. Ты можешь себе представить, до чего же я любопытный. Я слышал от моих друзей, что Будапешт - очень красивый город. Люди, которых я знаю, которые побывали в вашей стране, все они любят его, но к сожалению у меня не будет много свободного времени. И у меня не будет много шансов остаться анонимным для туристов.
дальше
Q: Музыкальная сцена в Венгрии – такая шумная, оживленная. Ты хотел бы заниматься музыкой?
Роб: Ребята, с которыми я вырос, - все они стали музыкантами, и они действительно хорошие музыканты, я обычно что-то играю с ними.
Q: На каких инструментах ты играешь?
Роб: Сейчас я борюсь со скрипкой, без учителя, только самостоятельно, но никто вокруг меня, не рад этому. И я сочиняю музыку. Это интересно, все зависит от того героя, которого я играю. Парень, которого я играю в своем новом фильме, «Помни меня» - это парень, с глубоким чувством. Когда я снимался в этом фильме, я написал много новых песен. Парень в фильме «Милый друг» - он абсолютно пустой, которого не интересует что-либо в мире, особенно не интересует искусство и так как я в его шкуре сейчас, я поставил себе общий психологический блок.
Q: У тебя есть группа?
Роб: У нас была кое-какая группа, но мы расстались. Сейчас действительно всё по-другому, это больше не основное моё занятие. Это просто отвлечение от съемок в настоящее время. Это звучит немного сыровато. Конечно, если есть микрофон в бар, то ты не должен просить меня дважды даже сегодня. Я делал это несколько раз в Лос-Анджелесе, но кто-то записал моё выступление и выложил его в интернете, что напугало меня. Я не нуждаюсь в этом. Я буду ждать, пока это сумасшествие вокруг затихнет, а затем я буду снова заниматься музыкой.
Q: Как музыкант на неполный рабочий день, я думаю, ты также заинтересуешься венгерской музыкальной сценой.
Роб: Как называется эта группа в Нью-Йорке? «Gogol Bordello!» Разве они не делали документальный фильм о восточно-европейских цыганских музыкантах? Я был заинтересован в национальном фольклоре с детства, поэтому, конечно, да, я хотел бы послушать венгерскую музыку.
Q: Спроси у продюсеров, может быть, они могут закрыть бар для тебя в Будапеште.
Роб: Нет, с одной стороны, это было бы несправедливо, с другой стороны, ведь не будет так, что можно будет слиться с хлопающей толпой и погрузиться в их музыку.
Q: Давай тогда поговорим о «Милом друге». Изначально Николь Кидман должна была сыграть твою любовницу.
Роб: Я не знаю, что случилось. Она отменена... Я не посвящен в это ...Ума Турман приняла роль.
Q: А почему ты выбрал эту роль? Ведь ты работал в классическом театре в Лондоне, но мы можем только вспомнить тебя по фильму «Гарри Поттер» и герою Эдварду из «Сумеречной Саги», это те роли, которые ты сыграл в последние годы перед Мопассанским «Милым другом».
Роб: Мой агент прислала мне сценарий год назад, и я прочитал его, не зная роман, и, честно говоря, я не знал и кто такой Мопассан. Мне понравилось сразу, потому что сценарий имеет нечто особенное, эмоциональное, что на самом деле распространено в наше время. Мир полон людьми, такими как Жорж, а фрак и цилиндр - это просто формальности. Все завистливы и ревнивы, для них ничего недостаточно, даже если они достигают своих целей. Кроме того, если я меняю роль от трех фильмов «Сумеречной Саги», то это самый большой скачок, я играю парня, который прогнил насквозь, эгоистичный и сырой, который руководствуется только своими собственными чувствами и переступает через всех, не думая. Я действительно прочувствовал характер, я видел его в моей голове. И мне понравилось, что ты действительно не можешь больше увидеть такое эпическое, костюмированное кино, поэтому я взял эту возможность.
Q: А что тебе нравится в Эдварде из «Сумерек»?
Роб: Вторая книга мне понравилась намного больше, чем первая, вот когда я впервые почувствовал связь с героем. Ты можешь быть молодым или старым, если ты влюбляешься в кого-то в первый раз, ты начинаешь боготворить ее, затем ты возвышаешь ее на пьедестал, а затем это уже как зеркало. Но спустя некоторое время, ты видишь недостатки в этом зеркале, и чем больше ты их видишь, тем меньше ты можешь терпеть его и, в конце концов, ты разрушаешь любовь, говоря, что тебе это не нужно. Это реально, я могу тебе сказать. Странно, что сыроватая книга для девочек, как эта, привела меня к известности, но это произошло, и я не буду протестовать.
Q: Говоря о любви...
Роб: Я был одержим девочкой 10 лет, и мы никогда не говорили ни слова друг другу. Но у меня до сих пор есть дневник, где я всё это описывал тогда, потому что если возникают проблемы в любви, я просто хватаю его и думаю о человеке, настолько ли она дорога или приносит больше страданий, как это было в прошлом? Когда я, наконец, сказал ей тогда, что я почувствовал, ее челюсть отвисла, и она сказала мне, чтобы я никогда более ей не говорил ни слова.
Q: Сколько тебе было лет?
Роб: Четырнадцать.
Q: И ничего не случилось?
Роб: Нет, потому что она думала, что я идиот. Но из-за нее я стал актером. Она была причиной, по которой я записался в студию любительского актерского мастерства.
Q: Ты стал секс-символом с тех пор, и это не легко найти родственную душу в настоящее время, даже если в нее верить.
Роб: Хотелось бы верить, но у меня появились бы проблемы, если бы я нашел ее так скоро, потому что я еще до этого не дорос и я бы, вероятно, всё испортил. И другая вещь, будучи секс-символом, никто не должен завидовать мне, потому что 14-летние девочки восхищаются мною, это странно для меня. Если я думаю о том, что 2 года назад я даже не мог заполучить свидание с кем-то, то теперь все одержимы мной ...странно.
Q: Есть слух, что ты получил роль в «Сумеречной Саге» случайно, но я хотел бы услышать от Тебя подробную информацию.
Роб: Я жил своей жизнью в Лондоне, и я должен признаться, я был сыт по горло немногочисленными ролями в фильмах, так что вместо этого я занимался музыкой. Можно сказать, что я вычеркнул мысль об актерстве из своей головы. Но мой американский агент, которой является прекрасная женщина, не оставила меня одного, она сказала, что не видела меня год. Мне следовало бы сесть на самолет и появится здесь. Я сделал это, приехал в Лос-Анджелес, начал ходить на кастинги, вот как я оказался в «Сумерках». Мысль, что это будет такой хит, никогда не приходила мне в голову. Это казалось действительно небольшим проектом.
Q: Если ты так легко сдался относительно актерской карьеры, то почему ты стал актером?
Роб: Чисто случайно. Это никогда не было у меня в крови, я не ходил в студию актерского мастерства в школе. Я попал в студию актерского мастерства, потому что та девушка, которой я был одержим, была там, и мне хотелось бы быть там на сцене. Они репетировали мюзикл и в один прекрасный день я подумал, что это было бы здорово играть главную роль. Я никогда не пел перед публикой, но я прошел кастинг и, хотя я не получил роль, я дебютировал в роли кубинского танцора. Когда пьесу отыграли, и все хорошие актеры ушли, тогда в качестве следующей постановки было выбрано произведение Торнтона Вайлдера «Наш город». И я был единственным парнем, который подходил на эту роль. После премьеры, агент подошла ко мне и предложила подписать контракт. Это и является причиной, почему я получил роль в фильме «Ярмарка Тщеславия» с Риз Уизерспун, а потом снялся в «Гарри Поттере». В то время, пока я снимался в кино, у меня не хватило времени, чтобы поступить в университет, и я стал называть себя актером.
Q: Но ты все еще не переехал в Голливуд, ты все еще живешь в Лондоне, потому что там ты можешь остаться один. Можешь ли ты по-прежнему прогуляться и выпить пиво?
Роб: Это зависит от района. Лондон является достаточно большим городом с достаточным количеством пабов, где всем наплевать, кто я такой. Тебе только нужно их найти. Мы как-то зашли недавно с моими друзьями в один из них и официантка уверяла меня, что я похож на парня из «Сумерек», и спросила меня, не брат ли я ему. Но она никогда и представить не могла, что спокойно могу пойти в бар, как и получилось тогда. Если кто-то узнает меня на улице, они обычно отворачиваются, они слишком застенчивы, чтобы подойти ко мне. Если было бы меньше славы – то это было бы достаточно для меня, но вот какая она есть, и я смотрю на это с позитивом. «Сумерки» открыли для меня дверь, чтобы я смог сняться в таких фильмах, как «Помни меня», и «Милый друг». Я постоянно работаю и цена за это – безумие, которое окружает меня, куда бы я ни пошел. Но каждый актер хочет быть на экране, и если они получают роли, которые заставляют их сердца биться быстрее, то это действительно того стоит.
Q: Та истерия вокруг тебя, она как-то влияет на тебя?
Роб: Лондон так сильно отличается от Америки. Я могу жить там нормальной жизнью и весь шум вокруг меня – кажется ночным кошмаром. Иногда я думаю, что это был всего лишь сон, но такие мысли быстро проходят. Я могу просто переходить из одного фильма в другой, как будто ничего не произошло. Если меня не будет заботить эта истерия, то ее просто не будет.
Q: Ты сказал, что лучше, чтобы это прошло?
Роб: Да, лучше забыть, что я известный и сниматься, как-будто я слепой, признаюсь, я все еще пытаюсь выяснить, что делать с этой быстрой популярностью, потому что я боюсь, что это может остановить меня от дальнейшего развития. Не только как актера, но как человека тоже. Но, может быть, я ошибаюсь.
Q: Я слышу вопросительные нотки в твоем голосе. Или я ошибаюсь?
Роб: Ты слышишь неопределенность, которая отличается от потери сфокусирования. Быть в состоянии неопределенности - это хорошо, потому что ты понимаешь, что всё не столь стабильно, как ты думал, и ты начнешь пытаться найти что-нибудь, чтобы удержаться. По крайней мере, это то, что я понял, будучи сам себе психолог. Те люди, которые сидят в своих кабинетах имеют в своей жизни всё, но только они забыли реальную жизнь. Я скорее выбираю жизнь и это означает, что время от времени будет неопределенность.
Q: Почему?
Роб: Потому что каждый день несет в себе намного больше, чем мы понимаем. Мы не используем нашу жизнь достаточно эмоционально. Мы не достаточно глубоко чувствуем.
Q: У меня такое впечатление, что эта слава появилась не по адресу.
Роб: Известность - мифическая вещь, имеет странный смысл. Тебе не нужна квалификация, деньги, ты можешь в этом родиться. Некоторые люди думают, что если ты знаменит, у тебя есть все, что важно в жизни. Это понятно, даже если я не согласен с ним, потому что нет другого выбора, чтобы вырваться. Мое поколение не хочет слышать, что единственный способ заработать деньги – это работать, пока тебе не стукнет 70 лет, и если тебе повезет, то работать не за гроши, а ты можешь быть боссом перед выходом на пенсию. Мое поколение - жадные люди, люди хотят быть богатыми и знаменитыми в 20 лет. Всё и сразу - вот ключ.
Q: Не для тебя?
Роб: Я не знаю. Я хотел бы видеть это иначе, если бы я не был знаменит. Я никогда не касался таблоидов раньше, а теперь... То, что они пишут о людях, они полностью уничтожают игру актеров. Это целая знаменитая культура - отвратительна. Чем более ты знаменит, тем больше таблоиды будут писать о тебе, тем меньше людей хотят знать о твоих фильмах, потому что то, что они видят в таблоидах - гораздо более интересно, чем то, что они видят на экране. Актеры потеряли это таинство. Ты можешь заглянуть в их спальни, ты можешь проанализировать их отношения, ты можешь смеяться над их болью, поэтому они не интересны больше на экране, если их жизнь находится как открытая книга. Я считаю, это невыносимо.
Q: Ходит слух, что ты и Кристен Стюарт в ближайшее время будете помолвлены.
Роб: Все эти обручальные дела – чушь полная, я даже не знаю, откуда она. Кристен - мой друг, мне очень нравится с ней работать. Она более зрелая, чем ее возраст на самом деле, настоящий профессионал, я не мог желать лучшей партнерши, потому что она делает каждое моё движение, каждую фразу - подлинной. Большая франшиза, такая как «Сумерки» - страшная вещь, потому что я поставлен на карту, и так будет всю жизнь. Поэтому важно быть в гармонии со своим партнером, и Кристен является идеальной партнершей. Она ставит высокую планку, и я должен доставать до нее тоже.
Q: Но ты не ответил на мой вопрос, что значит ...
Роб: Мое единственное оружие для самообороны - это не заботиться о слухах. Я концентрируюсь на своей работе и на положительных сторонах славы. Ты даже не можешь представить, насколько она велика, что мне даже больше не нужно ходить на кастинги. Они ужасны. Особенно, если ты не получаешь в конце работу. Теперь у меня есть много людей вокруг меня, подыскивающих что-либо для меня, спрашивающих меня, нравится ли мне тот или иной сценарий. Люди говорят мне привет, улыбаются мне на улице, подходят ко мне пожать мою руку. Многие люди останавливают меня, чтобы просто поздравить. Вот тогда я понимаю, что есть так много добрых, милых, нормальных людей. И они составляют большинство.
Q: Ты все еще должен ходить с телохранителями. Значит ли это, что ты еще беспокоишься?
Роб: Я хожу с телохранителями, только когда я снимаюсь, или когда мне надо идти куда-то. Пока они не знают, где я живу, нет проблем. Когда появляется толпа вокруг меня, то это меня тревожит. Потому что, когда я снимаюсь, я встаю в 5 утра и, когда я прихожу домой у меня нет энергии ни на что. Я падаю в кровать. Я действительно не знаю нормальной жизни в наше время, но я могу сказать вам, в каком отеле лучшая ванная.
Q: Похоже, у тебя нет жизни, кроме съемок.
Роб: Что-то в этом есть. У меня скучная жизнь здесь, а там, я читаю сценарии, смотрю кино. И жду телефонного звонка. Чтобы сказать «да» на то, что я получу 100%. А так, у меня действительно не так много жизни, кроме моей работы, я так потерялся в своей действительной роли, что я забыл обо всем, что есть вне этого. Вот, как я создаю реальных персонажей на экране.
Q: Это звучало очень дисциплинированно от бунтарщика.
Роб: Я знаю, люди сравнивают меня с Джеймсом Дином, но я не верю в это. Я никогда не был бунтарем. Я не люблю, когда люди говорят мне, что делать, но я не бунтарь в этом смысле.
Q: Даже не против ярлыка секс-символа?
Роб: Когда есть какой-то немногословный человек, как я, люди легко думают, что он сексуальный, потому что они думают, что у него есть тайна.
Q: А у тебя/у них нет тайны?
Роб: О, у меня /у них есть конечно.
Q: Может быть, они могут принять это легче, когда кто-то разбивает их сердца. А не наоборот.
Роб: Ты легко можешь разбить чьё-то сердце. В большинстве случаев люди даже не замечают, что они делают.
Q: И если кто-то сделает это для тебя?
Роб: Ты хочешь сказать, как я выживу? Я стараюсь действовать так, как будто ничего не произошло.
Q: У тебя уже выработалась привычка в этом?
Роб: Ну конечно. Происходит почти каждый день.
Q: Тогда, наконец, пожалуйста, дайте мне попрощаться с женщиной, у которой есть голос сердца, и которая не разобьет твоё сердце. Может быть, она тебе понравится и ты встретишь ее в Будапеште. Я принес тебе диск Палии Би (прим. – румынская певица).
Роб: Спасибо. Если ты до тех пор не приедешь в Будапешт и я вижу ее, я передам ей твои наилучшие пожелания.
Q: Все мои коллеги в Будапеште ждут, что ты дашь интервью, но я тебя уже знаю, и знаю, что ты не будешь давать интервью, пока ты работаешь. Каковы твои планы в Будапеште в свободные дни?
Роб: Я никогда не был в Восточной Европе раньше и я всегда хотел туда приехать. Ты можешь себе представить, до чего же я любопытный. Я слышал от моих друзей, что Будапешт - очень красивый город. Люди, которых я знаю, которые побывали в вашей стране, все они любят его, но к сожалению у меня не будет много свободного времени. И у меня не будет много шансов остаться анонимным для туристов.
дальше
Q: Музыкальная сцена в Венгрии – такая шумная, оживленная. Ты хотел бы заниматься музыкой?
Роб: Ребята, с которыми я вырос, - все они стали музыкантами, и они действительно хорошие музыканты, я обычно что-то играю с ними.
Q: На каких инструментах ты играешь?
Роб: Сейчас я борюсь со скрипкой, без учителя, только самостоятельно, но никто вокруг меня, не рад этому. И я сочиняю музыку. Это интересно, все зависит от того героя, которого я играю. Парень, которого я играю в своем новом фильме, «Помни меня» - это парень, с глубоким чувством. Когда я снимался в этом фильме, я написал много новых песен. Парень в фильме «Милый друг» - он абсолютно пустой, которого не интересует что-либо в мире, особенно не интересует искусство и так как я в его шкуре сейчас, я поставил себе общий психологический блок.
Q: У тебя есть группа?
Роб: У нас была кое-какая группа, но мы расстались. Сейчас действительно всё по-другому, это больше не основное моё занятие. Это просто отвлечение от съемок в настоящее время. Это звучит немного сыровато. Конечно, если есть микрофон в бар, то ты не должен просить меня дважды даже сегодня. Я делал это несколько раз в Лос-Анджелесе, но кто-то записал моё выступление и выложил его в интернете, что напугало меня. Я не нуждаюсь в этом. Я буду ждать, пока это сумасшествие вокруг затихнет, а затем я буду снова заниматься музыкой.
Q: Как музыкант на неполный рабочий день, я думаю, ты также заинтересуешься венгерской музыкальной сценой.
Роб: Как называется эта группа в Нью-Йорке? «Gogol Bordello!» Разве они не делали документальный фильм о восточно-европейских цыганских музыкантах? Я был заинтересован в национальном фольклоре с детства, поэтому, конечно, да, я хотел бы послушать венгерскую музыку.
Q: Спроси у продюсеров, может быть, они могут закрыть бар для тебя в Будапеште.
Роб: Нет, с одной стороны, это было бы несправедливо, с другой стороны, ведь не будет так, что можно будет слиться с хлопающей толпой и погрузиться в их музыку.
Q: Давай тогда поговорим о «Милом друге». Изначально Николь Кидман должна была сыграть твою любовницу.
Роб: Я не знаю, что случилось. Она отменена... Я не посвящен в это ...Ума Турман приняла роль.
Q: А почему ты выбрал эту роль? Ведь ты работал в классическом театре в Лондоне, но мы можем только вспомнить тебя по фильму «Гарри Поттер» и герою Эдварду из «Сумеречной Саги», это те роли, которые ты сыграл в последние годы перед Мопассанским «Милым другом».
Роб: Мой агент прислала мне сценарий год назад, и я прочитал его, не зная роман, и, честно говоря, я не знал и кто такой Мопассан. Мне понравилось сразу, потому что сценарий имеет нечто особенное, эмоциональное, что на самом деле распространено в наше время. Мир полон людьми, такими как Жорж, а фрак и цилиндр - это просто формальности. Все завистливы и ревнивы, для них ничего недостаточно, даже если они достигают своих целей. Кроме того, если я меняю роль от трех фильмов «Сумеречной Саги», то это самый большой скачок, я играю парня, который прогнил насквозь, эгоистичный и сырой, который руководствуется только своими собственными чувствами и переступает через всех, не думая. Я действительно прочувствовал характер, я видел его в моей голове. И мне понравилось, что ты действительно не можешь больше увидеть такое эпическое, костюмированное кино, поэтому я взял эту возможность.
Q: А что тебе нравится в Эдварде из «Сумерек»?
Роб: Вторая книга мне понравилась намного больше, чем первая, вот когда я впервые почувствовал связь с героем. Ты можешь быть молодым или старым, если ты влюбляешься в кого-то в первый раз, ты начинаешь боготворить ее, затем ты возвышаешь ее на пьедестал, а затем это уже как зеркало. Но спустя некоторое время, ты видишь недостатки в этом зеркале, и чем больше ты их видишь, тем меньше ты можешь терпеть его и, в конце концов, ты разрушаешь любовь, говоря, что тебе это не нужно. Это реально, я могу тебе сказать. Странно, что сыроватая книга для девочек, как эта, привела меня к известности, но это произошло, и я не буду протестовать.
Q: Говоря о любви...
Роб: Я был одержим девочкой 10 лет, и мы никогда не говорили ни слова друг другу. Но у меня до сих пор есть дневник, где я всё это описывал тогда, потому что если возникают проблемы в любви, я просто хватаю его и думаю о человеке, настолько ли она дорога или приносит больше страданий, как это было в прошлом? Когда я, наконец, сказал ей тогда, что я почувствовал, ее челюсть отвисла, и она сказала мне, чтобы я никогда более ей не говорил ни слова.
Q: Сколько тебе было лет?
Роб: Четырнадцать.
Q: И ничего не случилось?
Роб: Нет, потому что она думала, что я идиот. Но из-за нее я стал актером. Она была причиной, по которой я записался в студию любительского актерского мастерства.
Q: Ты стал секс-символом с тех пор, и это не легко найти родственную душу в настоящее время, даже если в нее верить.
Роб: Хотелось бы верить, но у меня появились бы проблемы, если бы я нашел ее так скоро, потому что я еще до этого не дорос и я бы, вероятно, всё испортил. И другая вещь, будучи секс-символом, никто не должен завидовать мне, потому что 14-летние девочки восхищаются мною, это странно для меня. Если я думаю о том, что 2 года назад я даже не мог заполучить свидание с кем-то, то теперь все одержимы мной ...странно.
Q: Есть слух, что ты получил роль в «Сумеречной Саге» случайно, но я хотел бы услышать от Тебя подробную информацию.
Роб: Я жил своей жизнью в Лондоне, и я должен признаться, я был сыт по горло немногочисленными ролями в фильмах, так что вместо этого я занимался музыкой. Можно сказать, что я вычеркнул мысль об актерстве из своей головы. Но мой американский агент, которой является прекрасная женщина, не оставила меня одного, она сказала, что не видела меня год. Мне следовало бы сесть на самолет и появится здесь. Я сделал это, приехал в Лос-Анджелес, начал ходить на кастинги, вот как я оказался в «Сумерках». Мысль, что это будет такой хит, никогда не приходила мне в голову. Это казалось действительно небольшим проектом.
Q: Если ты так легко сдался относительно актерской карьеры, то почему ты стал актером?
Роб: Чисто случайно. Это никогда не было у меня в крови, я не ходил в студию актерского мастерства в школе. Я попал в студию актерского мастерства, потому что та девушка, которой я был одержим, была там, и мне хотелось бы быть там на сцене. Они репетировали мюзикл и в один прекрасный день я подумал, что это было бы здорово играть главную роль. Я никогда не пел перед публикой, но я прошел кастинг и, хотя я не получил роль, я дебютировал в роли кубинского танцора. Когда пьесу отыграли, и все хорошие актеры ушли, тогда в качестве следующей постановки было выбрано произведение Торнтона Вайлдера «Наш город». И я был единственным парнем, который подходил на эту роль. После премьеры, агент подошла ко мне и предложила подписать контракт. Это и является причиной, почему я получил роль в фильме «Ярмарка Тщеславия» с Риз Уизерспун, а потом снялся в «Гарри Поттере». В то время, пока я снимался в кино, у меня не хватило времени, чтобы поступить в университет, и я стал называть себя актером.
Q: Но ты все еще не переехал в Голливуд, ты все еще живешь в Лондоне, потому что там ты можешь остаться один. Можешь ли ты по-прежнему прогуляться и выпить пиво?
Роб: Это зависит от района. Лондон является достаточно большим городом с достаточным количеством пабов, где всем наплевать, кто я такой. Тебе только нужно их найти. Мы как-то зашли недавно с моими друзьями в один из них и официантка уверяла меня, что я похож на парня из «Сумерек», и спросила меня, не брат ли я ему. Но она никогда и представить не могла, что спокойно могу пойти в бар, как и получилось тогда. Если кто-то узнает меня на улице, они обычно отворачиваются, они слишком застенчивы, чтобы подойти ко мне. Если было бы меньше славы – то это было бы достаточно для меня, но вот какая она есть, и я смотрю на это с позитивом. «Сумерки» открыли для меня дверь, чтобы я смог сняться в таких фильмах, как «Помни меня», и «Милый друг». Я постоянно работаю и цена за это – безумие, которое окружает меня, куда бы я ни пошел. Но каждый актер хочет быть на экране, и если они получают роли, которые заставляют их сердца биться быстрее, то это действительно того стоит.
Q: Та истерия вокруг тебя, она как-то влияет на тебя?
Роб: Лондон так сильно отличается от Америки. Я могу жить там нормальной жизнью и весь шум вокруг меня – кажется ночным кошмаром. Иногда я думаю, что это был всего лишь сон, но такие мысли быстро проходят. Я могу просто переходить из одного фильма в другой, как будто ничего не произошло. Если меня не будет заботить эта истерия, то ее просто не будет.
Q: Ты сказал, что лучше, чтобы это прошло?
Роб: Да, лучше забыть, что я известный и сниматься, как-будто я слепой, признаюсь, я все еще пытаюсь выяснить, что делать с этой быстрой популярностью, потому что я боюсь, что это может остановить меня от дальнейшего развития. Не только как актера, но как человека тоже. Но, может быть, я ошибаюсь.
Q: Я слышу вопросительные нотки в твоем голосе. Или я ошибаюсь?
Роб: Ты слышишь неопределенность, которая отличается от потери сфокусирования. Быть в состоянии неопределенности - это хорошо, потому что ты понимаешь, что всё не столь стабильно, как ты думал, и ты начнешь пытаться найти что-нибудь, чтобы удержаться. По крайней мере, это то, что я понял, будучи сам себе психолог. Те люди, которые сидят в своих кабинетах имеют в своей жизни всё, но только они забыли реальную жизнь. Я скорее выбираю жизнь и это означает, что время от времени будет неопределенность.
Q: Почему?
Роб: Потому что каждый день несет в себе намного больше, чем мы понимаем. Мы не используем нашу жизнь достаточно эмоционально. Мы не достаточно глубоко чувствуем.
Q: У меня такое впечатление, что эта слава появилась не по адресу.
Роб: Известность - мифическая вещь, имеет странный смысл. Тебе не нужна квалификация, деньги, ты можешь в этом родиться. Некоторые люди думают, что если ты знаменит, у тебя есть все, что важно в жизни. Это понятно, даже если я не согласен с ним, потому что нет другого выбора, чтобы вырваться. Мое поколение не хочет слышать, что единственный способ заработать деньги – это работать, пока тебе не стукнет 70 лет, и если тебе повезет, то работать не за гроши, а ты можешь быть боссом перед выходом на пенсию. Мое поколение - жадные люди, люди хотят быть богатыми и знаменитыми в 20 лет. Всё и сразу - вот ключ.
Q: Не для тебя?
Роб: Я не знаю. Я хотел бы видеть это иначе, если бы я не был знаменит. Я никогда не касался таблоидов раньше, а теперь... То, что они пишут о людях, они полностью уничтожают игру актеров. Это целая знаменитая культура - отвратительна. Чем более ты знаменит, тем больше таблоиды будут писать о тебе, тем меньше людей хотят знать о твоих фильмах, потому что то, что они видят в таблоидах - гораздо более интересно, чем то, что они видят на экране. Актеры потеряли это таинство. Ты можешь заглянуть в их спальни, ты можешь проанализировать их отношения, ты можешь смеяться над их болью, поэтому они не интересны больше на экране, если их жизнь находится как открытая книга. Я считаю, это невыносимо.
Q: Ходит слух, что ты и Кристен Стюарт в ближайшее время будете помолвлены.
Роб: Все эти обручальные дела – чушь полная, я даже не знаю, откуда она. Кристен - мой друг, мне очень нравится с ней работать. Она более зрелая, чем ее возраст на самом деле, настоящий профессионал, я не мог желать лучшей партнерши, потому что она делает каждое моё движение, каждую фразу - подлинной. Большая франшиза, такая как «Сумерки» - страшная вещь, потому что я поставлен на карту, и так будет всю жизнь. Поэтому важно быть в гармонии со своим партнером, и Кристен является идеальной партнершей. Она ставит высокую планку, и я должен доставать до нее тоже.
Q: Но ты не ответил на мой вопрос, что значит ...
Роб: Мое единственное оружие для самообороны - это не заботиться о слухах. Я концентрируюсь на своей работе и на положительных сторонах славы. Ты даже не можешь представить, насколько она велика, что мне даже больше не нужно ходить на кастинги. Они ужасны. Особенно, если ты не получаешь в конце работу. Теперь у меня есть много людей вокруг меня, подыскивающих что-либо для меня, спрашивающих меня, нравится ли мне тот или иной сценарий. Люди говорят мне привет, улыбаются мне на улице, подходят ко мне пожать мою руку. Многие люди останавливают меня, чтобы просто поздравить. Вот тогда я понимаю, что есть так много добрых, милых, нормальных людей. И они составляют большинство.
Q: Ты все еще должен ходить с телохранителями. Значит ли это, что ты еще беспокоишься?
Роб: Я хожу с телохранителями, только когда я снимаюсь, или когда мне надо идти куда-то. Пока они не знают, где я живу, нет проблем. Когда появляется толпа вокруг меня, то это меня тревожит. Потому что, когда я снимаюсь, я встаю в 5 утра и, когда я прихожу домой у меня нет энергии ни на что. Я падаю в кровать. Я действительно не знаю нормальной жизни в наше время, но я могу сказать вам, в каком отеле лучшая ванная.
Q: Похоже, у тебя нет жизни, кроме съемок.
Роб: Что-то в этом есть. У меня скучная жизнь здесь, а там, я читаю сценарии, смотрю кино. И жду телефонного звонка. Чтобы сказать «да» на то, что я получу 100%. А так, у меня действительно не так много жизни, кроме моей работы, я так потерялся в своей действительной роли, что я забыл обо всем, что есть вне этого. Вот, как я создаю реальных персонажей на экране.
Q: Это звучало очень дисциплинированно от бунтарщика.
Роб: Я знаю, люди сравнивают меня с Джеймсом Дином, но я не верю в это. Я никогда не был бунтарем. Я не люблю, когда люди говорят мне, что делать, но я не бунтарь в этом смысле.
Q: Даже не против ярлыка секс-символа?
Роб: Когда есть какой-то немногословный человек, как я, люди легко думают, что он сексуальный, потому что они думают, что у него есть тайна.
Q: А у тебя/у них нет тайны?
Роб: О, у меня /у них есть конечно.
Q: Может быть, они могут принять это легче, когда кто-то разбивает их сердца. А не наоборот.
Роб: Ты легко можешь разбить чьё-то сердце. В большинстве случаев люди даже не замечают, что они делают.
Q: И если кто-то сделает это для тебя?
Роб: Ты хочешь сказать, как я выживу? Я стараюсь действовать так, как будто ничего не произошло.
Q: У тебя уже выработалась привычка в этом?
Роб: Ну конечно. Происходит почти каждый день.
Q: Тогда, наконец, пожалуйста, дайте мне попрощаться с женщиной, у которой есть голос сердца, и которая не разобьет твоё сердце. Может быть, она тебе понравится и ты встретишь ее в Будапеште. Я принес тебе диск Палии Би (прим. – румынская певица).
Роб: Спасибо. Если ты до тех пор не приедешь в Будапешт и я вижу ее, я передам ей твои наилучшие пожелания.
@темы: пресса: интервью